Шкатулка царицы Клеопатры - Страница 4

Отец согласился.

- Это правда, я бы на такой дом не позарился. Что ж, Денис, меньше городских в округе - спокойнее отдыхать будет. Хотя изобретатель из дома напротив - дядя Костя, грозился, что к нему собирается родня на каникулы приехать, пожить на природе.

Денис усмехнулся и поспешил разъяснить обстановку: те новости, которые его отец в силу занятости, а потому и редким приездам сюда вынужденно пропустил.

- Эх, папа! Семейство нашего соседа вчера прибыло и полдня носилось вокруг дома со своими вещами.

- Уже заселились? Шустрые. Но хоть какое-то разнообразие. Почему бы тебе с ними не познакомиться? Дядя Костя говорил, что его племянники...

- Нет, - юноша резко прервал отца. - Это ужасные дети, папа. И вообще, вся их семья, по-моему, того: «с приветом».

Денис покрутил пальцем у виска, чтобы придать весомости своим словам.

- С приветом? - удивился Геннадий Фёдорович. - Почему?

- Потому. Они все жутко суетливые и громкоголосые. А подробности их жизни и манеру общения слышал не только я. Мать их - сестра дяди Кости, скидала вещи прямо на дорогу и тут же куда-то умчалась...

- Но Денис, вчера был вторник, рабочий день. Очевидно, эта женщина очень торопилась.

- Вероятно, да. Торопилась. Поглядел бы ты, как она машину водит! Бабушка их семейства, Анна Борисовна, сразу же отправилась делать обход нашей улицы. Она важно докладывала всем о том, что целое лето будет жить здесь со своими внуками, вести хозяйство, заниматься огородом. Так как её сын дядя Костя - учёный с большим будущим, и ему непозволительно тратить своё время на такие пустые и обыденные вещи.

Геннадий Фёдорович, выслушивая в иносказательном переводе характеристику пожилой дамы, о которой он был осведомлён от самого соседа по даче, лишь заулыбался:

- А-а, так ты всё-таки познакомился с матерью нашего дяди Кости, да?

- Нет, папа! Эту информацию я услышал несколько раз, когда она знакомилась с другими дачниками. Вроде бы маленькая щупленькая старушка, но у неё не голос, а громкоговоритель какой-то. И когда Анна Борисовна подошла к нашей калитке, я решил ей двери не открывать.

- Ты не открыл ей двери? - ахнул отец. - Фу, Денис! Как это невежливо! Ты повёл себя некрасиво. Разве я тебя такому поведению учил?

Уличённый в отсутствии гостеприимства, юноша тут же оправдал свой поступок:

- А красиво заявлять, что у нас необычные цветы на клумбе, и тёмной ночью от них надо будет что-нибудь отщипнуть, чтобы и у неё в огороде росли такие же? И вообще я не люблю настырных людей. А она почти десять минут стучала к нам в калитку, приговаривая: «Эй, есть кто дома? Хозяева, хватит спать! К вам гости!». Выбрали с тобой, называется, уединённое местечко. Я даже из дома выходить теперь не хочу.

Геннадий Фёдорович развёл руками:

- Денис, а ты чего ждал? За удовольствие надо платить. Ты всю осень и зиму прожил здесь в тиши, вдали от шума и суеты города. А лето - это уж, извини, отдельная песня. Чтобы на берегу реки в разгар дачного сезона, каникул и отпусков - и народу не было? Нереально! Так что терпи. И горластую бабушку, и её внуков. Кстати, дети-то тебе, почему не понравились? Что - слишком богатые и важные? Носы задирают? Или наоборот - драчуны и хулиганы, и с ними лучше не связываться?

- Да нет, - юноша пожал плечами, сам не понимая, отчего приехавшая семья ему с первого взгляда не понравилась. - Кому у них там драться? Две девчонки: шести и пятнадцати лет. Ну, и парень один. Лет десяти-одиннадцати. Мелкота.

Отец вновь по-доброму улыбнулся с голубого монитора:

- Да-а, сын. Я и не заметил, как быстро ты вырос. Время летит стрелою. Конечно, без компании сверстников одиноко. Молодежь, кто в армию, кто в институты, кто на курорты модные. А ты вот у меня не у дел остался...

- Пап, не начинай, я в порядке! - Денис рассердился на очередное проявление жалости к своей персоне. - Сколько можно об одном и том же? Ведь закрыли эту тему раз и навсегда, так нет: опять! Не нужны мне никакие сверстники! Мне и одному нормально!

- Да-да, я помню, прости. Само вырвалось. Я ведь хочу как лучше... Ладно, сын. Не сердись. Мне, пожалуй, пора. Давай, ещё раз тебя с днём рождения! Занимайся хозяйством, не скучай. Я позвоню тебе завтра.

- Хорошо, папа, до завтра.

Денис отключил на компьютере видеозвонок, и неспешно отъехал на своём инвалидном кресле от стола к распахнутому настежь окну.

Да, пора было возвращаться от грёз к реальности, к суровой правде. Денис был инвалидом. Восемь лет назад он получил травму позвоночника, и это кресло компенсировало ему теперь неподвижность его ног. И что с того, что восемнадцать лет бывает только раз, а этот возраст считается самым волшебным, романтичным и лучшим? Сверстники Дениса сейчас выбирают себе жизненный путь. Перед ними открыты любые дороги. Они полны планов, и многие из них добьются своих целей: в карьере, в спорте или в личной жизни. А на что можно рассчитывать Денису в его восемнадцать лет? У него-то перспектив точно нет никаких.

Юноша вздохнул и задумчиво облокотился на колени, каким-то пустым взглядом уставившись на улицу.

«Восемь лет прошло. А ведь ощущение, что это было словно вчера. Я до сих пор помню те гастроли, цирковые огни, громкую музыку, разгорячённых зрителей. И этот подъём под самый купол...».

Несчастье случилось тогда с Денисом неожиданно: падение, травма, больница... А дальше была боль. Боль физическая, боль моральная. И дни, похожие друг на друга. Так наступил конец всему. Накрылась цирковая карьера, началось отставание от школьной программы, один за другим «отвалились» приятели, ушла из семьи мать. Десятилетнему пареньку, прикованному к больничной кровати, пришлось переосмысливать свою жизнь, прощаться с детскими желаниями, что вдохновляли его раньше, пришлось отказываться от многих радостей. Отказываться и бороться.